Сереге Малышеву в этот день было ох как тяжко – смотреть на все вокруг и понимать, что весна, которая наконец-то пришла в Москву, явно не для него. Кусая губы, он сидел на скамейке возле памятника Пушкину и держал на коленях сумку с ноутбуком, а в руке – банку ледяного пива. Сам того не замечая, он отхлебывал из банки, постепенно замерзая, но ему было все равно.
Катя не пришла.
Он, если честно, особенно и не верил в то, что эта красавица-фотомодель придет на встречу с ним – но, как это всегда бывает, надежда умирает последней. И она умирала с каждым глотком пива из банки.
Сергей смотрел куда-то прямо перед собой, временами обводя площадь перед кинотеатром «Россия» туманным взглядом и не замечая расцветающей природы. Пальцы свободной руки рисовали на сумке какие-то значки, обводя пряжки и швы; на скамье вместе с Сергеем замерзал букет гвоздик…
Рядом с ним нежно и красиво обнималась пара – девушка, прильнув к своему парню, что-то шептала ему на ухо, временами целуя в щеку; он улыбался и подставлял лицо весеннему солнцу, прищуривая глаза; его рука лежала на талии подруги и явно собиралась нырнуть под куртку – благо, вокруг была Москва и никому не было дела до целующейся парочки, одной из тысячи в этом сквере. Малышев, хоть никогда не отличался завистливостью, вдруг остро ощутил свое одиночество и желание оказаться на месте этого парня.
Но он не мог. Это было не в его силах.
Так же, как не мог он заставить Катю внезапно появиться сейчас здесь, рядом с ним, чтобы вручить ей букет гвоздик. Она опоздала уже на два с половиной часа – и Малышев понимал, что слово «опоздание» тут вряд ли уместно. Ее не будет – ни сегодня, ни завтра.
В голове пытались прорваться сквозь пивную пелену какие-то банальные объяснения – типа «заболела», «пробки», «мама не пустила» и прочая чушь, но себя он не мог обмануть. Катя была птица совершенно другого полета, и Сергей, идя сегодня на свидание, где-то в глубине души был уверен, что ничего не получится.
А мысли имеют свойство притягивать к себе события и поступки.
Поэтому она не пришла.
Запрокинув голову, он попытался выдоить из банки еще пару капель, но понял, что она опустела окончательно и бесповоротно; смял ее рукой с противным скрежетом. Парочка рядом с ним вздрогнула и обернулась.
Малышев, не глядя, швырнул в урну жестяной блин – уже третий здесь за эти два с половиной часа. Пить он начал тогда, когда в голове четко сложилась перспектива остаться сегодня одному; одной банки оказалось мало, вторая потянула за собой третью; он попытался встать, что пойти взять еще парочку
(И ЧИПСЫ!)
но ноги не слушались. Сергей хмыкнул и заметил, что парень с девушкой не сводят с него глаз. Он улыбнулся – по-пьяному, кривовато, потом взял со скамейки букет, протянул его незнакомке и сказал:
- Будьте счастливы… Искренне… Искренне завидую…
После чего тихонько похлопал парня по плечу и все-таки поднялся. Ноутбук качнулся и повис на ремне – перед животом, как у коробейника. Сил переместить его на бок не было; Малышев посмотрел на себя со стороны, подумал, что, бог с ним, пусть висит, как висит, вот где бы взять еще пива – у киоска рядом с его скамьей была огромная очередь (весна, спрос на пиво вырос неимоверно!)
Кинотеатр остался за спиной; Сергей посмотрел на Тверскую и проносящие мимо автомобили, отметил стоящих вдоль цепей по краю проспекта парней с цветами – и на него снова обрушилась лавина тоски, которую он сам вызвал необдуманным приемом полутора литров пива. Он вдруг понял – и поверил самому себе – что все те парни с гвоздиками, розами и хризантемами, в наглаженных костюмах, с надушенными шеями обязательно дождутся своих возлюбленных, своих принцесс, своих королев и фей, подарят им слегка подмерзшие букеты, поцелуют и пойдут – кто в кино, кто в театр, а кто просто бродить по московским бульварам и проспектам, держась за руки и глядя друг другу в глаза.
И от этого ему стало так тоскливо, так пусто и одиноко - что, как и всякому русскому человеку, ему захотелось еще выпить и делать гадости.
Он оглянулся, посмотрел на девушку, что держала сейчас в руках букет гвоздик, предназначенных для Кати, подмигнул ей и направился к тому самому киоску, где была большая очередь.
Он никуда не торопился…
* * * * *
Он зашел сюда случайно – совершенно не собирался обедать в ресторане, надеясь заскочить на полчаса к маме. Но его зацепило название – красивое, звучное. Остановился рядом со входом – благо, днем парковка была не так заставлена машинами, как это бывает в вечерней Москве. Вышел, еще раз прочитал название. Потом посмотрел на вход; на стеклянной двери висело какое-то объявление, касающееся входных билетов – но это его не зацепило и не заинтересовало. Он проверил, закрыл ли машину, потом одернул пиджак - и, толкнув от себя дверь, вошел.
Лестница делала два левых поворота – на одном из них он посмотрел по сторонам и увидел большой стеклянный террариум с дремлющим там питоном. Остановился, провел пальцем по стеклу… Почувствовал на себе внимательный взгляд охранника, оставшегося наверху и выглядывающего из-за угла. Усмехнулся, скосил глаза на свое отражение в зеркале напротив, потом достал мобильный телефон и проверил, берет ли здесь антенна, ибо зал ресторана находился под землей на приличной глубине.
Приема не было.
Легкая усмешка снова скользнула по лицу. Хорошо, что так – звонки уже так достали, что скрыться куда-то хоть на пару часов было бы только за счастье. Он продолжил спускаться и вышел в большой просторный зал, в котором царил полумрак и играла тихая музыка. Администратор вежливо указала ему дверь в гардероб, у него приняли легкую куртку, которую он нес, перекинув через руку, предложили взять «дипломат», но он так же вежливо отказался, в шутку нахмурив брови и покачав головой.
Зал ему сразу понравился – он даже с ходу решил бывать здесь почаще независимо от кухни и качества напитков. Стены и потолок – умеренного серого цвета – были оплетены массой лиан, уставлены высохшими стволами деревьев; в углах и псевдокабинках со столами стояли большие кадки с живыми пальмами и разного рода растениями, которым трудно было придумать не только название, но и описание – настолько причудливы они были. Где-то в дальнем углу зала сквозь звуки музыки был слышен крик попугая.
Центр зала постепенно приподнимался над всем остальным пространством и отгораживался от него цепями; кое-где было видно мостики, по которым можно было пройти к бару и сцене (сцена была сейчас во мраке, но видно было стойки для аппаратуры, несколько погашенных прожекторов и большой задник с рекламой).
Ему на выбор предложили четыре столика – народу в этот час было немного, выбрать можно было любое место; понравилось же ему больше всего в одном из дальних углов. Он прошел туда, по дороге взяв с ближайшего столика карту вин; «дипломат» опустился на кресло рядом. Официант подошел, поздоровался, предложил меню.
Выбор был не то чтобы богатый – но достаточный. Он выбрал блинчики с семгой, взял кружку «Кромбахера», подумал еще минуту и попросил сразу две. Почему-то сегодня, как никогда, хотелось пива.
Работа была уже, по сути дела, выполнена. Никто его нигде не ждал, от милиции он всегда откупился бы – независимо от степени опьянения. Да он и не собирался особенно надираться – повода не было. так, посидеть, поразмышлять о жизни, выстроить планы на ближайшее время…И делать все это под регги и крик попугая.
Пузырьки, поднимавшиеся в кружке «Кромбахера», заставляли медитировать. Он вынул из кармана маленький «цифровик» - обожал эту плоскую «Минолту», которая помещалась в пачке от сигарет – навел на кружку, попытался выбрать такой вид, чтобы получилась неплохая заставка на рабочий стол офисного терминала. Пара щелчков; просмотрел – понравилось. Он вдруг понял, что хочет фотографировать все вокруг – настолько необычным показался ему этот клуб. Или ресторан? Сложно сказать, в чем разница – особенно если не понимаешь этого.
Он сделал несколько снимков зала – больше всего ему понравился бар, и даже не сколько сам бар, сколько необычайно привлекательная барменша с высокой грудью. Где-то на пятом или шестом снимке она поняла, что к ней проявляют интерес, повернулась сначала боком, а потом вовсе стала спиной, пересчитывая деньги в кассе. Снимки спины удовольствия не доставляли; пришлось переключиться на что-нибудь другое.
В противоположном углу зала на экране телевизора, подвешенного в углу между стеной и потолком, шел футбол. Отсюда видно было плохо; чтобы хоть как-то понять, кто же играет, он навел фотоаппарат на телевизор и включил зуммер. На экране проступили названия команд и счет. Ни то, ни другое не оказалось интересным.
И он принялся за блинчики, благо, их к этому времени принесли.
Вилка тихонько постукивала по тарелке. Пиво постепенно убывало. В противоположность пиву народу становилось все больше. Вокруг него заполнились три столика; к нему в соседи пока никто не набивался, мест хватало, но скоро мог наступить и такой момент. В принципе он был не против, но не любил случайных знакомств в ресторанах – если сосед не понравится, он принял решение встать и уйти.
Барменша периодически бросала в его сторону взгляды – чувствовалось, что первое неприятие фотографий прошло и теперь ее раздражает отсутствие интереса. Он это понял, дождался, когда встретится с ней глазами, улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Он поднял кружку пива, делая вид, что пьет за нее. Она смутилась и отвернулась.
За столик рядом принесли кальян. Соседи попались довольно шумные, и хотя нельзя было разобрать ни слова, фон они создавали довольно громкий. Кальян добавил туда суеты – они стали спорить, кто из них будет первым; одна дама попыталась рассказать всем о том, как она впервые попробовала этот ароматный дым, но ей быстро прикрыли рот очередным тостом за какую-то именинницу, после чего облако дыма медленно стало подниматься к потолку, покрытому сетью лиан.
Внезапно среди этого становящегося шумным зала он почувствовал себя одиноким. Причем чувство это было очень сильным, пронзительным, словно крик боли. Вдруг захотелось увидеть рядом с собой своих школьных друзей, институтскую любовь и просто – хоть кого-нибудь из знакомых, чтобы вместе с ним поднять кружку пива, вспомнить прошлое, посмеяться, посплетничать – короче, радоваться жизни, а не просто разглядывать с расстояния в двадцать метров барменшу модельной внешности, вздыхая по поводу ее фантастической груди и представляя, как бы он к ней прикоснулся…
Он достал «Палм», перекачал туда фотографии с «Минолты», отметил про себя, что аккумуляторы на фотоаппарате садятся (давно он не заряжал их – а еще дольше не пользовался цифровиком, как-то не находился повод, поэтому девушка за стойкой так его завела – он вдруг вспомнил, что такое женщины, эротика, весна, любовь…) Потом решил переслать изображения на домашний компьютер, чтобы потом рассмотреть их во всех подробностях, но понял, что не судьба – антенна телефона в зале не брала, поэтому выйти в Интернет не представлялось возможным. Разочарованно он покачал головой, потом украдкой глянул в сторону бара – и понял, что его щелчки и всплески фотовспышки не оставили девушку равнодушной; она явно ждала его взгляда, чтобы улыбнуться снова.
А спустя секунду она вдруг зачем-то показала ему свой сотовый телефон. Подняла на уровень головы, покачала из стороны в сторону, еще раз улыбнулась. Он не понял. Она пожала плечами и положила телефон на стойку, рядом с большими пивными кранами с эмблемой «Кронбахера».
«Что это значит? Она хочет познакомиться и обменяться номерами телефонов?» В пользу этой версии была масса сомнений – он никогда не причислял себя к людям, которые производят неизгладимое впечатление на девушек в течение первых пятнадцати минут, заставляя их сходить с ума и кидаться в его объятия. У него всегда были проблемы с женским полом – еще с самой школы, да и в институте он не пользовался особенной популярностью, лишился девственности, смешно сказать, в двадцать лет, когда куча его друзей уже имели семьи и кучу детей. И вот внезапно красавица родом из «Пентхауза» показывает ему свой сотовый и предлагает познакомиться.
Здесь явно что-то было не так.
Но он, в душе перекрестившись, встал и подошел к стойке бара.
* * * * *
Стоять пришлось долго – сложилось впечатление, что пиво есть только здесь, на Тверской. В очереди слышались шутки на тему весны, проходящих мимо девушек и качества продаваемого продукта. Сергей, переминаясь с ноги на ногу, выискивал среди проходящих знакомые лица, но, как это и бывает в больших городах – случайная встреча должна быть запрограммирована заранее. Ни одной знакомой физиономии.
Продавщица сунула ему в маленькое окошко, в которое вряд ли пролезло бы что-то больше, чем банка пива, две «Сибирских короны»; отойдя в сторону, он сдернул с одной из них жестяной язычок и жадно отхлебнул – словно в жару. Пиво обожгло, ударило в нос.
Сергей машинально оглянулся, отметил про себя, что милиции рядом нет (ох, уж этот закон о распитии спиртных напитков!), поискал глазами свободную скамейку, но присесть ему не удалось – люди, словно воробьи, облепили в этот погожий день и лавочки, и фонтаны, и даже бортики подземного перехода, уносящего людей к метро.
- Эх, Катя, - только и смел сказать он себе. – Ладно-ладно…
И вышел на Страстной бульвар.
Движение было спокойным, он не торопясь перешел улицу, даже не обратив внимания на светофоры. Сумка с компьютером била его по животу, но он не замечал – временами он останавливался, запрокидывал голову и делал большой глоток. Метров через сто во время очередного возлияния он поднял глаза к небу и прочитал:
- «Амазония»…
Название удивило. Он пробегал здесь время от времени – как все москвичи, глазами в асфальт. Это ведь только гости столицы ходят, задрав голову кверху и читая мемориальные таблички и изучая невиданную архитектуру – сталинскую ли, хрущевскую или еще какую родом из средневековья. Поэтому светящаяся реклама приятно его удивила – он никогда не был внутри. Желание побывать там усилилось, когда он прочитал объявление возле входа «Для клиентов ресторана – бесплатный доступ в Интернет».
Короче, плюсов было больше, чем минусов. Он хотел согреться – раз, жутко хотелось в туалет (попробуй реши эту проблему в многомиллионном городе, где всегда кто-то ходит рядом с тобой и не дает снять штаны), проснулось чувство голода – три, а деньги при этом в кармане были – это четыре, ну и Интернет – не поймешь, то ли это «пять», то ли «раз». Пожалуй, именно халявная Сеть оказалась как первой, так и последней каплей, которая заставила его принять решение.
Он допил пиво из первой банки, вторую решил приберечь до лучших времен, но потом понял, что лучшие времена, пожалуй, уже настали – больше выпьешь на улице, меньше заплатишь внутри. Громкий щелчок открывашки заставил охранника, вышедшего на улицу с сигаретой, вздрогнуть и внимательно посмотреть на молодого человека, который, похоже, собирался зайти внутрь.
Малышев одним духом опустошил банку и едва не задохнулся – к последним глоткам воздуху уже явно не хватало. От громкой отрыжки лицо охранника перекосило – господи, что за чудо?! Но он отошел в сторону, выпуская дым куда-то вбок и пропуская Малышева внутрь.
Когда тот спускался вниз по ступенькам, его уже ощутимо покачивало. Раздражение от неудавшегося свидания давно ушло, сменившись каким-то необъяснимым благостным ощущением. Он шел, считая шаги, прикрыв глаза и придерживаясь рукой за стену. Во время одного из покачиваний рука провалилась куда-то в пустоту и пальцы нащупали какие-то бумаги – он ухватился за них, вытащил несколько. Это оказались рекламные проспекты ресторана, выставленные в решетчатую стойку. Сергей посмотрел на них непонимающим взглядом, но из рук не выпустил и продолжил движение в зал.
Администратор подошел к нему и тут же понял, что перед ним изрядно выпивший человек. Выражение лица у него сразу стало обеспокоенным, за спиной он легонько махнул охраннику в зале.
Малышев увидел движение в свою сторону, усмехнулся и сказал:
- Не бойтесь, я не буйный… Кушать хочется. Посадите меня куда-нибудь, где есть Интернет. В уголочек…
Администратор скосил глаза на охранника, тот еще раз с головы до ног осмотрел гостя.
- Фейс-контроль? – снова усмехнулся Сергей. – Надо же, всегда проходил. Неужели покушать не дадите?
- Ну смотри, - неласково кивнул охранник. – У нас разговор короткий.
- Охотно верю, - Малышев потянул с себя куртку, подошел к гардеробу. - Номерочек, пожалуйста. Если можно, нечетный. Я в приметы верю.
- Это какая же примета на номерки есть? – поинтересовалась девушка за гардеробной стойкой.
- А? – переспросил Малышев, который в это время разглядывал зал и сидящих за столами людей. – Да бог ее знает… А что, нечетных нет?
- Почему нет? Есть. Вот, тринадцатый. Как насчет суеверий? – она протянула ему желтый ромбик из пластика.
Сергей взял его в руку, подмигнул гардеробщице, потом спросил:
- А вас, случайно, не Катя зовут?
- Что, тоже примета? Нет, я Марина. Но с незнакомыми парнями, тем более на работе, не общаюсь.
Малышев покачал головой.
- Серьезное заявление… Вообще меня Сергей зовут, но если вы такая принципиальная, Марина – лучше не надо продолжений. Пойду я пивка врежу…
- Да уж… Врежь, - проворчала ему в спину Марина, которая уже за полтора года работы в «Амазонии» устала от подобных разговоров. Малышев тем временем вернулся к администратору.
- Я прочитал объявление… - махнул он рукой в сторону входа. – А ноутбук ношу с собой так, как бизнесмен кредитные карточки – всегда. Хочется верить в удачу – что столы для Интернета еще имеют свободные места.
Он попытался улыбнуться, но понял, что уже перегибает палку – в конце концов, какое дело администратору до его пристрастий. Лишь бы деньги по счету заплатил и не хулиганил. Тем временем ему указали в правый дальний угол зала – там был пустой стол на четыре места.
- Вы можете подключаться при условии заказа, - объяснил администратор. – Сначала меню, потом Интернет. Все очень просто.
- Утром деньги, вечером стулья, - кивнул Сергей. – Давайте сразу официанта, закажу пива и какой-нибудь закуски.
- Как угодно.
Малышев прошел к себе за столик, рухнул в кресло, придерживая рукой сумку с компьютером и только после этого обратил внимание на дизайн ресторана. Обилие зелени и полумрак джунглей его очень и очень удивили. Он покачал головой, достал ноутбук и включил его.
Легкий голубоватый свет отразился на лице Малышева. Он взглянул на экран, потом огляделся, не увидел официанта и протянул руку к маленькой полусфере в центре стола, которая была кнопкой для вызова обслуживающего персонала. Девушка появилась спустя минуту.
Сергей пробежал глазами меню, выделил глазами раздел «Пиво», тщательно исследовал его и ткнул пальцами в «Холстен», потом выбрал кое-что из морепродуктов, особо не вчитываясь в названия.
- Если можно, побыстрее. А то меня в Сеть не пустят без вашей расторопности.
- Сию минуту, не беспокойтесь, - девушка улыбнулась ему во все тридцать два зуба. – Просто сегодня много народа, хотя это обычная картина по пятницам и субботам.
Сергей улыбнулся в ответ и посмотрел ей в спину. Фигура у нее была очень даже ничего; прямая спина, тонкая талия, на бедрах короткая юбка, облегающая каждый сантиметр, прямые, без излишней полноты, ноги. Больше всего Малышеву понравились ее колготки – черные, сеточкой. Сетка была не мелкой и не крупной – не вульгарной и не пионерской. Сергей смотрел ей вслед и не мог оторвать взгляд от шва на колготках, который выбегал из-под юбки и скрывался в туфлях на высоком каблуке. «Цок-цок! Цок-цок!» - стучали ее подковки, и хотя она удалялась все дальше и дальше, даже звуки музыки не могли их заглушить. Где-то внутри колыхнулись мысли о несбывшемся свидании с Катей, потом он вдруг решил познакомиться с официанткой поближе, но пиво, выпитое на улице, ударило ему в голову уже не молоточком, а кувалдой – он представил, как она вечером ждет того, кто должен приехать за ней, как она садится в машину и уезжает, а он смотрит ей вслед, и это очередное разочарование в его жизни, еще одна пощечина, еще одна неудача… В последнее время что-то много их, этих неудач. Хватит, довольно.
Он проследил все-таки за официанткой до тех пор, пока она не скрылась в двери с надписью «Только персонал!» Когда она исчезла из поля зрения, Малышев стряхнул пелену с глаз и обратил внимание на освещенный нежным светом бар. Большой полукруг с двумя большими пивными кранами и пущенными по самому верху направляющими для бокалов. Стекло сверкало, будучи отмытым до блеска, на кранах с трудом читались какие-то слова, обвивающие их по спирали; за стойкой шла своя жизнь.
Возле стойки стоял молодой человек – стоял, прислонившись к ней грудью и глядя в глаза девушке, стоящей по ту сторону. Барменша была под стать официантке – высокая, стройная. Кого попало сюда явно не брали, о персонале заботились, считая его фирменным знаком ресторана. Парень и девушка вели какой-то разговор – было похоже, что он у них не очень клеится, но не потому, что они рассержены друг другом – скорее, они налаживали контакты, знакомились. Перед ними на стойке лежали цифровой фотоаппарат и мобильный телефон. Девушка что-то объяснила парню, помахав руками над головой, после чего засмеялась.
- У нее, наверное, на ногах тоже колготки в сеточку, - произнес вслух Малышев. – Они здесь все, словно близнецы.
И точно – она отошла немного в сторону, когда ее отозвал официант, и Сергей со своего возвышения сумел разглядеть точно такую же сеточку – черную, среднего размера, со швом.
Спустя несколько секунд девушка вернулась. Молодой человек тем временем наблюдал за ней и, похоже, украдкой сфотографировал, отключив вспышку, чтобы не привлечь внимания – благо, внутри бара было достаточно светло.
- Папарацци… - Малышев нахмурил брови. – Везет же… Я бы вот так запросто к девушке не подошел. Хотя – кто знает…
В это время вернулась с подносом девушка, принимавшая его заказ. На стол аккуратно было выставлено пиво, тарелки с закуской. На салфетку рядом легли приборы; Малышев кивнул, благодаря, и снова увидел ее колготки.
- У вас красивые ноги, - машинально произнес он и похолодел – сейчас девушка должна была влепить ему пощечину. Ну, или в крайнем случае, сообщить о приставаниях охраннику. И накрылся его Интернет медным тазом…
- Спасибо, - девушка улыбнулась и будто бы невзначай повернулась к нему так, чтобы он мог прочитать на бейджике ее имя. – Что-нибудь еще?
- Ну, не только ноги. Еще грудь, - машинально ответил Малышев и только потом понял, что она имела в виду совсем другое – не принести ли ему еще что-то, чего он не заказал сразу. – Ой, простите, пожалуйста, я сразу не понял… Я чего-то набрался сегодня… Как-то не заладилось вот с утра, а потом… Да чего говорить! А с вами можно познакомиться поближе? - вдруг спросил он. – Ну, как вон тот парень у стойки. Подошел и говорит; похоже, номерами сейчас обменяются.
- Стойка бара – это другое дело, - тихо сказала девушка. – Я же не могу присесть к вам за стол. Но моя смена скоро закончится, придут вечерние девчонки, и тогда, пожалуй, я могла бы…
Она многообещающе улыбнулась и ушла. А Сергей понял, что ему надо продержаться некоторое время, борясь с неизбежным алкогольным опьянением. Он подключился к Интернету, побежал глазами несколько новостных сайтов, не нашел ничего интересного и собрался было проверить почту, но вдруг увидел на барной стойке рядом с молодым человеком «наладонник».
А вот это было уже очень и очень интересно…
* * * * *
Он подошел, улыбнулся одновременно вежливо и непонимающе; вроде как не понял, что от него хотят и просит объяснений.
- Татьяна, - представилась первым делом девушка. – Вам у нас нравится?
- Вот если бы вы спросили – что именно нравится, я бы с удовольствием назвал вас, - тут же нашелся он и представился в ответ. – Максим. Очень приятно.
- Мне тоже… Секундочку, – она отошла в сторону, что-то набрала на компьютере и быстро вернулась. – Работы много… Не успеваю. Напарник от пива отойти не может, все как с цепи сорвались, а вся остальная работа на мне. Вот скоро сменщица появится и можно будет вздохнуть свободнее.
Максим слушал ее и оставался в недоумении – зачем его позвали, привлекая внимания сотовым телефоном. Девушка, похоже, уже и забыла об этом, продолжая щебетать о трудностях ремесла бармена – и он был вынужден легонько, будто бы случайно стукнуть телефоном по стойке бара. Она посмотрела на него, а потом спохватилась:
- Поняла, поняла, Максим. Прошу прощения. Дело в том, что я увидела у вас на столе телефон. казалось бы, что в этом такого, здесь у всех телефоны…
- Действительно, - улыбнулся Максим и понял, что неотрывно смотрит на ее грудь – точнее сказать, на то, что она позволяла видеть окружающим, расстегнув верхнюю пуговицу блузки.
- Но у вас был какой-то расстроенный вид, - покачала Татьяна головой. – Я права?
«Честно говоря, не думаю, - признался сам себе Максим. – Хотя – вдруг я так выгляжу со стороны? Этаким замученным, усталым бизнесменом, который уже слабо представляет, как сможет добраться до постели и готов упасть там, где стоит?»
- Да, вы, безусловно, наблюдательны, - кивнул он, понимая, что для удачного знакомства надо обязательно подыграть. – Устал, знаете ли. Работа, куча дел, бездарные сотрудники, валюта скачет, нефть то дорожает, то… Да бог с ними, с делами, чего я о них! Татьяна, вы позвали меня, показав телефон, и я решил, что вы хотите со мной познакомиться поближе – хотя, если честно, это был бы уж очень смелый жест с вашей стороны, согласитесь…
Девушка смутилась и спросила:
- Вы действительно истолковали мой жест именно так?
- Ну… А как? Или я тут же в ваших глазах стал неким испорченным типом, который без зазрения совести знакомится в барах с девушками, чтобы поматросить и бросить?
- Администратор смотрит, - внезапно сказала она и отвернулась. Максим повертел головой, никакого администратора поблизости не нашел и понял, что она просто смутилась и не смогла найти повода пореалистичнее. Не найдя ничего лучше, он сфотографировал ее, благоразумно отключив вспышку и порадовался своей удаче.
Спустя некоторое время она прекратила протирать бокалы к нему спиной, повернулась и сказала:
- У нас тут ресторан на двадцать метров под землей – глубоко для сотовой связи, понимаете?
- Уже заметил – телефон не берет, - согласно кивнул Максим. Только зашел и сразу понял все прелести этого места. Если хочешь скрыться от всех и вся и быть абсолютно по-честному недоступным – спустись под землю. А тут – лианы, попугаи, дым кальяна… И тишина…
«И только мертвые с косами стоят», - так и просилось на язык, но он побоялся обидеть и промолчал.
- Да уж – зона недоступности, - кивнула Татьяна. – Порой просто ужас, клиенты ругаются, особенно зимой, когда не хочется на улицу выходить, если звонок срочный. Но у нас тут есть маленький секрет…
- Неужели? – удивился Максим, пока еще не понимая, о чем это она.
- Тут есть такое место, где телефоны ловят сеть, - кивнула Татьяна, обрадованная фактом того, что сумела произвести впечатление на молодого человека своей осведомленностью. – Фантастика какая-то, но это истинная правда. Никто толком понять не может – двадцать метров по землей, куча каких-то перекрытий (здесь раньше было бомбоубежище) и все равно… Вот если сесть во-он за тот столик, видите – там еще парень сидит с ноутбуком…
- К нему присоседиться?
- Нет, не за его столик, а рядом, там, где стоит пальма и клетка с попугаем… - она махнула рукой в ту сторону. – Так вот прямо под клеткой, и нигде больше, на телефонах появляется устойчивый прием. Мы об этом кому попало не сообщаем, а то начнут бегать туда звонить без конца, птицу бедную с ума сведут…
- А я, значит, не кто попало, - понимающе подмигнул Максим.
- А вы мне сразу понравились, - честно сказала Татьяна, и Максим понял – она не врет. – Вот только обидно будет, если я вам это рассказала, а вы сейчас пойдете и позвоните своей девушке…
- У меня нет девушки, - покачал головой Максим. – А вот телефон, если отсюда действительно можно позвонить – пригодится. Ноутбука, как у того парня, у меня нет, а в Интернет я бы сейчас вышел. Есть кое-какая работа. А вы скоро освободитесь?
- Через сорок минут, - даже не глядя на часы, ответила Татьяна. – Или около того.
- Как освободитесь – подходите ко мне за столик, - пригласил Максим. – А я пока кое-что улажу… Под попугаем. Придете?
Она кивнула.
- Ну тогда – увидимся через сорок минут.
Он подмигнул ей и с неохотой отошел от стойки бара. Татьяна все больше и больше притягивала его.
Вернувшись за свой столик, он взглянул на попугая в клетке – большой хохлатый какаду спокойно покачивался на жердочке, не издавая пока ни звука. Максим прищурил глаза, выстраивая в голове некий план работы, потом взял телефон и компьютер и направился к столику, за которым, если верить Татьяне, была сотовая связь.
Когда он проходил мимо столика, за которым сидел изрядно набравшийся парень с ноутбуком, он почувствовал на себе его неприязненный взгляд – но не решился встретиться с ним глазами. Не из трусости, нет – просто после разговора с красивой женщиной, взволновавшей его по полной программе, не хотелось видеть что-то пьяное и противное. Он опустился в кресло, положил все свои девайсы на столик, проверил телефон.
Антенна появилась спустя примерно минуту – когда он уже стал сомневаться в правдивости слов Татьяны. Он кивнул – вроде бы телефону, а на самом деле Татьяне, которую отсюда было видно достаточно плохо.
- И правда – чудеса какие-то, - согласился он представив себе, насколько глубоко он сейчас находится. – Не будем терять время. У меня есть сорок минут… Ну, или пока батарейка не сядет.
Он подключился к Интернету, «голубой зуб» связал его наладонник со всем миром. Взяв в руки стило, Максим принялся за свои обычные дела.
Его друзей всегда поражала та степень концентрации, с которой он уходил в работу. Весь мир вокруг переставал существовать для него – имели смысл только работа и ее результат. И еще неизвестно, что важнее; исходя из гонораров, важнее был именно результат, но с точки зрения кайфа – сам процесс. Вот и сегодня – он, едва лишь почувствовав, как от него к миру потянулась невидимая ниточка, сосредоточился на информации, поступавшей от его агентов. Он классифицировал данные, раскладывал их по полочкам и делал выводы. Выводы, на основании которых он должен был сделать свою работу.
Но сквозь эти выводы, сквозь байты информации, перед ним постоянно всплывало лицо девушки, захватившей его сердце. Лицо Татьяны. Оно неуловимо проскакивало между страницами Интернета, проникало в его сознание откуда-то от самых границ зрения – и заставляло сердце биться сильнее.
А когда сердце бьется сильнее – очень редко смотришь по сторонам…
* * * * *
Малышев отхлебнул пива, поставил кружку на картонку с эмблемой «Холстейн» и откинулся в кресле. Парень у барной стойки по каким-то причинам привлекал его внимание – от него, казалось, всего можно было ожидать. Слишком благополучно он выглядел – даже чересчур.
Этакий мажор, умеющий налаживать отношения с девушками в течение нескольких секунд. (Сам Сергей уже успел позабыть, как он ринулся знакомиться с первой попавшейся ему официанткой – и она, между прочим, согласилась придти к нему за столик по окончании смены). Деловой костюм, дорогой телефон, серьезный наладонник. Достаточно богатая заколка для галстука. Сверкающие туфли. На том столике, откуда он прошел к бару – «Кромбахер», по сто восемьдесят рублей кружка, тарелка с блинчиками с семгой (Малышев заглянул в меню, проверил цены – дороговато). Наверняка у входа машина – а он пьет пиво, значит, не боится быть пойманным в нетрезвом виде за рулем. А может быть, у него есть водитель, который приедет за ним по первому же звонку.
- Да я и сам… - буркнул Малышев, но осекся. Сам он был далек от того мира, в котором вращался этот мажор. Из дорогих вещей у него был только ноутбук, на который он копил три с половиной года, подрабатывая в магазине по продаже оргтехники. Копил, во многом себе отказывая и не успевая порой за ценами и прогрессом. Едва появлялась более или менее приличная сумма – как тут же выходило что-то новое, современное, быстрее и умнее, надежнее и красивее. И приходилось начинать все сначала.
Безусловно, деньги у него если и не были, то БЫВАЛИ. Он умел делать такие вещи, которые в мире стоили очень дорого. Он умел добывать информацию. Причем делал это очень и очень непринужденно, играючи, что ли. Это нельзя было назвать талантом – просто он чувствовал, как решить проблему. ЧУВСТВОВАЛ.
И вот это чувство приносило ему время от времени неплохой доход. Началось все с вполне невинного взлома чужих почтовых ящиков на общедоступных сервисах типа mail.ru и list.ru, а потом - все дальше и дальше… Он добывал информацию из любых доступных точек земного шара. Потом из недоступных. Потом земного шара ему стало мало – но, к сожалению, на близлежащих небесных телах Сети не было.
Фанатик. Фанатик Интернета. Этакий ваххабит взлома. Человек, придерживающийся крайних взглядов в отношении Сети – и при всем при том совершенно спокойный, скромный и сомневающийся в обычной повседневной жизни. Его неудача с Катей - тому живой пример. Отношения с девушками прогнозу в его мозгах не поддавались – в отличие от хакерской работы.
… Молодой человек, ставший объектом его изучения, отошел от бара, но не вернулся за свой столик, а почему-то куда-то в сторону Сергея. Прямо возле его столика он повернул налево, поднырнул под нависающую лиану и присел по другую сторону искусственной стенки, разделявшей их кабинки. Попугай в клетке скосил на него свой глаз, переступил с ноги на ногу и не издал ни звука.
Сергей вытянул шею, как жираф, чтобы разглядеть, зачем же этот человек сменил свое место, позабыв о пиве и блинчиках. Видно было плохо, полумрак скрадывал все. Парень положил на стол наладонник и принялся колдовать над ним.
- Телефон… - пробурчал Сергей. – Телефон здесь не берет. Дурачок…
И в это время у него запищал на ноутбуке опознаватель «голубого зуба». Где-то рядом заработал Bluetooth. Сергей взглянул на экран, по низу которого было написано «Найдено 2 устройства. Произвести синхронизацию?»
- Чушь какая-то, - покачал он головой и протянул руку к кружке с пивом. – Нахрена здесь все это? Телефон же… А вдруг?..
Он сделал вид, что решил посмотреть попугая поближе. Нетвердые ноги понесли его к тому столику, где сидел парень.
«Так… Попугай, попугай… Телефон… Включен?.. Да. Как это может быть? Наладонник? Что-то тыкает стилом… только не привлекать внимания, только не привлекать…»
В этот момент он споткнулся и едва не упал. Человек лишь на мгновенье поднял на него глаза и продолжил свое занятие. Судя по всему, отвлечь его сейчас от работы не мог никто.
- Цыпа-цыпа, - проговорил заплетающимся языком Сергей, постучал по клетке ногтем и спросил у птицы: - Сидишь? Ну-ну, сиди-сиди. Пива не хочешь?
Попугай смотрел на него одним глазом – одновременно презрительно, словно недолюбливал пьяных, и недоверчиво.
- Ладно, хрен с тобой, - махнул Малышев рукой и напоследок кинул внимательный взгляд на экран наладонника. – Пойду я, раз тебе пива не надо.
Охранник проводил его внимательным взглядом, но судя по всему, подвыпивший клиент хулиганить не собирался.
Малышев вернулся на место и быстро, одним большим глотком, допил все пиво в кружке, не обращая внимания на то, как по ней катятся крупные капли конденсата, падая ему на грудь.
- Мажор… Мажо-о-о-р! Твою мать… Зачем я так набрался? Сейчас бы ясные мозги… Интересно, у меня с собой много всяких примочек есть? Или поленился лишний раз перекачать?
Он ткнул пальцем в кнопку «ОК», отметил начало синхронизации данных между наладонником и ноутбуком, потом еще несколько секунд радовался той программе, которую написал сам – программе, умеющей безо всякой авторизации входить в доверие к любому устройству, общающемуся с окружающим миром без помощи проводов.
Парень за столом на несколько секунд занервничал – похоже, во время интенсивного обмена данными его компьютер стал подтормаживать, но только ненадолго. Скорость работы быстро восстановилась, он снова стал нажимать на экран стилом, совершая какие-то операции. Сергей тем временем смотрел на экран ноутбука, изучая полученную информацию.
А этой самой информации было достаточно. Вот только была она какой-то сумбурной – набор документов, какие-то фотографии, статьи, выдернутые из Интернета с новостных сайтов; отдельно шла подборка анекдотов про политиков, звезд шоу-бизнеса, просто известных публичных людей.
- Странно все это, - прошептал Малышев, не замечая того, что творится вокруг. Тем временем официантка подошла к нему, пыталась заговорить, но он не обратил на нее внимания. Она вздохнула, заменила пустую кружку пива на полную и ушла.
- Прежде, чем ставить себе задачу, надо понять, что я хочу, - сказал сам себе Малышев. – А пока сложно сказать, что можно хотеть от этого бардака. Вполне возможно, что пользы-то нет никакой. Пустышка. И я на девяносто процентов прав. Или нет?
Он машинально протянул руку к пиву, отхлебнул и даже не понял, что кружка снова полна. Информация притягивала его – своей полной неинформативностью. Так не могло быть и так было.
- Человек удовлетворяет свой информационный голод путем собирания различных данных в Интернете. Все, что он получает из Сети, имеет объяснение. Все, включая случайные файлы. Информация может быть систематизирована – одним только способом, известным хозяину. Значит, надо попытаться мыслить иначе – не то чтобы нестандартно, нет. Просто не так, как мыслишь сам.
И хотя мозг его был одурманен алкоголем, он размышлял достаточно логично – вот только не мог избавиться от дурацкой привычки пускаться в рассуждения с самим собой и делать это исключительно вслух.
- Зачем человеку вот эта куча страниц, выкачанных сайтов, фотографий и остального хлама, которого в Интернете полным-полно, рубль за тонну берут? Может, чтобы понять, есть смысл рвануть дальше? К нему домой, или где он хранит все остальное? Наверняка дома серьезная машина - не удивлюсь, если «Макинтош». Такие, как он, любят дорогие альтернативы. Итак, для начала идем в закладки… Обычно все лежит на поверхности, надо только наклониться и взять.
Он прошелся по наладоннику, как по своей кухне, выбрал всю необходимую ему информацию, оставил в покое Bluetooth и стал использовать те возможности, что предоставил ему ресторан за пиво, которое он пьет сейчас в этом зале. Его хакерский набор благополучно ждал своего часа на ноутбуке, Сергей воспользовался им для проникновения в базу данных своего внезапно появившегося противника, хотя он являлся им лишь по образу жизни, да и «противником» это назвать было трудно – все-таки свел их случай, не более.
На домашнем компьютере его ждала еще одна куча Интернет-барахла – на этот раз разобранная и систематизированная. По именам, по профессиям, по месту жительства и работы. Ключей в таблицах было еще великое множество – найти любого человека в них не составляло никакого труда.
- Ксения Собчак.. – шептал Малышев, вводя имена в строку поиска и не удивляясь тому, что все люди находились в течение пары секунд. – Касьянов… Алина Кабаева… Константин Эрнст…
Попадались люди, помеченные разными цветами. Строки черного и синего цветов бросались в глаза. Малышев отметил про себя, что в черных полях – люди, которых уже нет живых, в синих – те, кто находится в розыске или сидит в тюрьме; короче, имеет проблемы с законом в настоящее время.
Черные строки подтолкнули его к очень и очень нехорошей мысли…
- Парень – киллер?
Еще один большой глоток из кружки.
- Чушь какая-то! Но, с другой стороны, для чего ему это кладбище?
Людей, помеченных черным, было действительно, довольно много. Среди них – губернатор Алтая Михаил Евдокимов, парочка банкиров со звучными фамилиями, двое телеведущих и очень высокопоставленный чин из Министерства обороны. В синих полях Малышев не удивился Ходорковскому с Березовским, полистал базу еще и понял, что «несть им числа».
- Ладно, хорошо, раз не можем понять, зачем все это, зайдем с другого боку. Попробуем понять, что он делает сейчас – может, удастся понять принцип сортировки, занесения людей в таблицы, вдруг сумею уловить, зачем все это нужно?!
Он стал отслеживать все то, что происходило между наладонником и домашним компьютером в режиме реального времени и между делом объяснял сам себе вслух:
- Вряд ли он киллер. Ведь в базе данных около четырех тысяч человек. Черных строк там вряд ли больше тридцати… Похоже, чтобы убить или посадить в тюрьму весь этот список, парню понадобится не один десяток лет. Не думаю, что он пойдет на такое. Скорее всего, здесь что-то другое. Что-то очень похожее, но что?
На экране ноутбука в таблицах менялись строки – менялись какие-то поля, к фамилиям приписывались достаточно запутанные аргументы, ставились разного рода символы. Несколько раз мелькнуло слово «out» - кого-то парень только что вывел из игры, отправив в конец списка, именно там копились люди с этим аргументом.
- А, может, не вывел из игры – может, они уже отыграли?
Он прочитал одну из фамилий в конце списка – те, что были в группе «out». Она показалась ну уж очень знакомой, вот только он сразу не мог вспомнить, кто же этот человек. Пришлось бросить исследования, выйти на новостной сайт, найти хоть что-нибудь… Точно! Это оказался достаточно высокий чин в спортивном министерстве, который недавно был смещен со своего поста за довольно непредсказуемые действия в состоянии алкогольного опьянения. Смещен, опозорен в прессе и на телевидении, о нем даже упомянули в передаче «Человек и закон», что уже само по себе означало довольно большой уровень конфликта.
- Сместили с поста – и вон из списка, - проговорил Малышев. – Сместили… Смерть руководителя как руководителя – это иной раз для человека страшнее истинной физической смерти. Оказаться на самом верху, а потом вернуться к истокам. Не у всякого хватит выдержки и нервов. Этот, правда, ничего с собой не сделал – похоже, правильно убрали дебошира…
Он посидел еще минуту и сказал:
- Этот человек собирает информацию о тех, кто может упасть. О тех, кого можно свалить. О тех, кто играет хоть какую-то роль в нашей жизни. Но – за каким чертом ему эта информация?
Музыка, которая к тому времени стала погромче, не отвлекала его от размышлений. Пара музыкантов вышли на сцену, один включил компьютер, другой принялся настраивать гитару. У них за спинами засветилась надпись «Командоры». Певица с приличными для ее невысокого роста формами, чем-то напоминающая Ларису Долину, включила микрофон и тихо произнесла:
- Один, два, раз…
Малышев и парень за соседним столиком синхронно подняли глаза на сцену и тут же снова окунулись - каждый в свой мир. Сергей снова посмотрел на загадочные строчки:
- Есть еще способ – посмотрим, кто у него в адресной книге и в контакт-листе. Скажи мне, кто твой клиент – и я скажу, кто ты. Пороемся в грязном белье…
Он без особого труда получил доступ к почтовому ящику, прочитал корреспонденцию, пришедшую за вчера и едва не получил ту, что поджидала на сервере сегодня, но вовремя одернул себя – это выглядело бы подозрительно.
- Не надо спешить. Он еще поможет мне сам… А что у нас в контактах?
Ники ему ничего не говорили. Так же, как и письма в почтовике.
- Какой-то тупик, черт возьми! – стукнул он кулаком по столу. – Его база данных – это просто ужас какой-то! Не может такая информация храниться на компьютере в столь систематизированном виде безо всякого смысла! Все это кому-то нужно! Кто-то хочет, чтобы все эти данные были здесь! Хочет!
Он, крайне рассерженный тем, что не может подобрать ключ к разгадке, отсел от стола и закинул ногу на ногу. Никогда он еще не был так зол на самого себя.
- Какая-то гробница фараона! – глядя с расстояния на экран ноутбука, сквозь зубы процедил Малышев. – Тутанхамон хренов! Вот например – зачем ему нужны сведения о Чубайсе? Что он может сделать с этим человеком? Кто в этой стране может противопоставить хоть что-нибудь главе такого концерна?
- Вы еще пиво будете? – вдруг раздалось сбоку. Сергей вздрогнул и увидел перед собой официантку. – А то у нас правило такое – если клиент кружку ставит на картонку, значит, он хочет еще.
Малышев увидел, что пустая кружка стоит на фирменной картонке, машинально кивнул и снова увидел перед собой стройные ноги в сетчатых колготках. Девушка заметила, что он, не отрываясь смотрит на ее ноги и засмущалась.
- Что вы там такого увидели? У меня чулки порвались? – спросила она, тоже посмотрев вниз.
- Чулки… - прошептал Малышев. – Это покруче будет…
Он представил себе черную резинку толщиной с ладонь, которую скрывала сейчас короткая юбка девушки, раздел ее глазами и усмехнулся.
- Эротика – это адреналин, - неожиданно сказал он девушке. – А на адреналине я сейчас соображу, что к чему.
- Какая эротика? – еще больше смутилась официантка. – Я лучше за пивом пойду.
«Странный какой-то», - думала она, идя к бару и не замечая, что Малышев неотрывно смотрит на ее ноги, прислушиваясь к приятным ощущениям в груди, которые назывались «либидо». Сердце забилось сильнее; он совершенно четко хотел эту девушку – прямо сейчас и здесь.
А потом еще раз впился глазами в ее чулки.
Сетка. Сетка.
СЕТКА.
- Рыбак, твою мать! – взвился Малышев. – Сеть! Он сам использует эту информацию! Это его работа! Забрасывать сети и вылавливать крупную рыбу, сгоняя ее в самый низ списка, выводя из игры. Он – человек, который делает «черный пиар»!
Адреналин в очередной раз не подвел его. Теперь осталось придумать, что сделать с этой отгадкой.
Тем временем человек за столиком прекратил заниматься со своим наладонником, взглянул на экран мобильного телефона, покачал головой (тут Малышев понял, что он просто смотрел на часы). После чего стал и вернулся за свой столик – тот, где он сидел с самого начала.
Сергей проводил его взглядом исподлобья, после чего еще раз посмотрел на экран, где оставалось открытой часть таблицы из чужой базы данных. С ней что-то надо было делать.
- Если предположить, что этот человек – тот, кем я его представил, то вся инфа на его компе крайне актуальна. А любую актуальную информацию можно использовать.
И Малышев аккуратно перекачал всю базу себе на ноутбук. Ведь информация стоит денег.
А когда думаешь о деньгах – редко смотришь по сторонам…
* * * * *
Время шло достаточно быстро. За работой Максим всегда удивлялся его ходу. Стрелки часов совершали какие-то непонятные скачки по циферблату, выхватывая из жизни целые куски.
Вот и сейчас – около сорока минут просто улетучились, испарились, превратились в ничто. Но за это время он успел свести воедино несколько очень интересных фактов, при помощи которых можно было свалить со своего поста одного очень большого чиновника из прокуратуры. Хорошо выполненная работа всегда приносила ему удовлетворение. Он сделал пару денежных переводов своим информаторам, представил на минутку ту сумму, что сейчас перекочевала с анонимных банковских счетов на его кредитку и вернулся за свой столик в ожидании Татьяны.
Отметив про себя, что девушка временами бросает в его сторону взгляды, полные любопытства и нетерпения, Максим осмотрел зал, послушал пару песен в исполнении группы, которая в настоящий момент оккупировала сцену, оценил неплохие вокальные данные певицы, после чего достал наладонник и сел так, чтобы тот парень, который бродил вокруг него, якобы рассматривая попугая, не видел того, что он делает…
Татьяна подошла незаметно и опустилась в кресло рядом. Максим вздрогнул, поднял на нее глаза, да так и не смог их отвести. Она, сняв с себя униформу и преобразившись в вечерний наряд, стала практически неузнаваемой. Сердце молодого человека забилось сильнее, он машинально протянул к ней руку и взял и прикоснулся к кончикам пальцев. Она не убрала руку.
- Мне кажется… - произнес Максим. – Мне кажется, что мы нравимся друг другу.
- Не без этого, - улыбнулась Татьяна. – Но это не значит, что здесь, в «Амазонии», я знакомлюсь со всеми клиентами, которые мне нравятся. Отнюдь – скорее, наоборот, Максим, ты первый, с кем я тут общаюсь на подобном уровне. Смотри, как все на нас косятся…
Молодой человек аккуратно осмотрелся. Действительно, несколько девчонок-официанток о чем-то шушукались у стойки бара, временами бросая взгляды на их столик.
- Репутация не пострадает, Татьяна? – спросил он у девушки.
- Думаю, что нет. Я здесь на хорошем счету. И могу при желании выдать все это за встречу со старым знакомым. Если у нас, конечно, ничего не выйдет.
Максим оценил последние слова Тани; потом спросил:
- Посидим еще или пойдем куда-нибудь в другое место?
- Вообще-то работать и отдыхать в одном месте считается неприличным… Но уж очень хочется, чтобы мне сюда подали ужин.
- Ужин? Все-таки здесь? – улыбнулся Максим. – Вот и чудесно. И мне кажется, что меню нам не нужно – ты наверняка его знаешь. Поэтому, прошу – на свой вкус. Все, что пожелаешь. И бутылку хорошего дорогого красного вина.
Татьяна посмотрела в сторону бара и сделала жест по направлению к девушкам. Они замерли, потом расступились, оставив только одну – ту, которой выпало обслуживать столики с этого края сцены.
- Ты пока заказывай, а у меня есть пара дел, хочется их завершить до начала нашего романтического свидания, - произнес Максим и направился к выходу.
Татьяна проводила его взглядом и принялась заказывать ужин. В мыслях у нее уже давно созрело меню; она быстро перечислила все то, что хотела бы сейчас съесть и выпить, после чего незаметно оглядела себя и осталась довольно макияжем и туалетом.
Ждать Максима пришлось недолго. Через пару минут он уже спускался по лестнице вниз, держа в руках огромный букет роз (спасибо бабушкам, которые успевают за ночь объехать пол-Москвы, чтобы продать свои букеты нуждающимся в них).
Вот только почему-то пошел он не сразу к ней, а свернул туда, где сидел до этого.
К попугаю…
Появился он перед ней минут через десять. Татьяна уже успела передумать бог весть что на тему того, к кому же мог этот красавец бизнесмен завернуть с букетом роз в полупустом зале – и в эту самую секунду перед глазами возник красный взрыв из девяти роскошных цветков. Она едва удержалась от вскрика – настолько неожиданно это было.
Максим улыбнулся, протянул цветы. Она с радостью приняла их, вдохнула аромат… Что-то странное было в этом аромате, какие-то чуждые розам нотки. Но официантка быстро принесла вазу, она поставила туда цветы и забыла об этом странном факте.
«Заметила, - понял Максим. – Как не крути, заметила. Ну и черт с ним. Всегда можно объяснить… Да ладно, чего я все об этом…»
Запах пороха. Конечно же, Татьяна почувствовала его, но не поняла, не распознала. Не удивительно – чтобы помнить запах пороха, надо время от времени стрелять…
Пистолет он успел спрятать – купив букет роз на улице, он вынул оружие из машины и спрятал среди цветов. Застрелить парня с ноутбуком было делом одной секунды – он всего лишь сделал вид, что встретил старого знакомого, подсел, поговорил и оставил его одного отдыхать… Дольше было вынуть из ноутбука винчестер – слава богу, он оказался на салазках, а то Максим уже собирался воспользоваться отверткой.
Не первый раз ему пытались подставить ногу, залезая в его базу. Наладонник, словно верная собака, тут же известил его о взломе – но Максим, готовый к подобному развитию ситуации, ничем себя не выдал, закончил свою работу и сумел вычислить обидчика.
Теперь горячий глушитель грел ему живот, перед ним сидела самая красивая женщина в мире, их обоих радовал накрытый стол и игра вина в бокалах, на кредитной карточке появилась новая сумма денег.
- «Амазония», - произнес он, словно пробуя слово на вкус. – Надо бывать здесь почаще.
И они подняли бокалы…
Конец.
—
Вернуться к рассказам.